Неточные совпадения
Лицо Анны в ту минуту, как она в маленькой, прижавшейся
к углу старой коляски фигуре узнала Долли, вдруг просияло радостною улыбкой. Она вскрикнула, дрогнула на седле и тронула
лошадь галопом. Подъехав
к коляске, она без помощи соскочила и, поддерживая амазонку,
подбежала навстречу Долли.
Лошади подбежали к вокзалу маленькой станции, Косарев, получив на чай, быстро погнал их куда-то во тьму, в мелкий, почти бесшумный дождь, и через десяток минут Самгин раздевался в пустом купе второго класса, посматривая в окно, где сквозь мокрую тьму летели злые огни, освещая на минуту черные кучи деревьев и крыши изб, похожие на крышки огромных гробов. Проплыла стена фабрики, десятки красных окон оскалились, точно зубы, и показалось, что это от них в шум поезда вторгается лязгающий звук.
Из плотной стены людей по ту сторону улицы, из-за толстого крупа
лошади тяжело вылез звонарь с выставки и в три шага достиг середины мостовой.
К нему тотчас же
подбежали двое, вскрикивая испуганно и смешно...
Лошадь осторожно вошла в открытые двери большого сарая, — там, в сумраке, кто-то взял ее за повод, а Захарий,
подбежав по прыгающим доскам пола
к задней стенке сарая, открыл в ней дверь, тихо позвал...
Но они не поддавались счету, мелькая в глазах с удивительной быстротой, они
подбегали к самому краю крыши и, рискуя сорваться с нее, метали вниз поленья, кирпичи, доски и листы железа, особенно пугавшие казацких
лошадей.
Мы вошли в конюшню. Несколько белых шавок поднялось с сена и
подбежало к нам, виляя хвостами; длиннобородый и старый козел с неудовольствием отошел в сторону; три конюха, в крепких, но засаленных тулупах, молча нам поклонились. Направо и налево, в искусственно возвышенных стойлах, стояло около тридцати
лошадей, выхоленных и вычищенных на славу. По перекладинам перелетывали и ворковали голуби.
Взглянув на двор, по которому ехал Лиодор верхом на своей
лошади, старик
подбежал к перилам и, свесившись, закричал...
…Всю ночь — какие-то крылья, и я хожу и закрываю голову руками от крыльев. А потом — стул. Но стул — не наш, теперешний, а древнего образца, из дерева. Я перебираю ногами, как
лошадь (правая передняя — и левая задняя, левая передняя — и правая задняя), стул
подбегает к моей кровати, влезает на нее — и я люблю деревянный стул: неудобно, больно.
Санин соскочил с коня и
подбежал к ней. Она оперлась об его плечи, мгновенно спрыгнула на землю и села на одном из моховых бугров. Он стоял перед нею, держа в руках поводья обеих
лошадей.
Далее в паровом поле гулял табун
лошадей, от которого отбившись молодой жеребенок как бы из любопытства
подбежал довольно близко
к дороге и, подняв свою тонкую голову, заржал, на что Иван Дорофеев, крикнув: «Я-те, дьяволенок этакий!» — хлопнул по воздуху плетью.
Подстрекаемая предчувствием, Катрин остановила
лошадь, соскочила с кабриолета и торопливо распахнула дверь овина, в которую быстро кинулась собака и,
подбегая к дальнему углу, радостно завизжала.
Увидав Хаджи-Мурата и выхватив из-за пояса пистолет, он направил его на Хаджи-Мурата. Но не успел Арслан-Хан выстрелить, как Хаджи-Мурат, несмотря на свою хромоту, как кошка, быстро бросился с крыльца
к Арслан-Хану. Арслан-Хан выстрелил и не попал. Хаджи-Мурат же,
подбежав к нему, одной рукой схватил его
лошадь за повод, другой выхватил кинжал и что-то по-татарски крикнул.
Бросив
лошадь и не помня себя, он
подбежал к казакам.
Кирша поспешил выйти на двор. В самом деле, его Вихрь оторвался от коновязи и
подбежал к другим
лошадям; но, вместо того чтоб с ними драться, чего и должно было ожидать от такого дикого коня, аргамак стоял смирнехонько подле пегой
лошади, ласкался
к ней и, казалось, радовался, что был с нею вместе.
— Именем главного воеводы, князя Трубецкого, приказываю тебе не трогаться с места!.. — сказал старшина,
подбежав к Юрию, который садился на
лошадь.
Бросив на средине площадки
лошадь, дрожавшую от усталости, он
подбежал к Василию Терентьевичу и, фамильярно нагнувшись
к его уху, стал что-то шептать…
Сани остановились около большого странного дома, похожего на опрокинутый супник. Длинный подъезд этого дома с тремя стеклянными дверями был освещен дюжиной ярких фонарей. Двери со звоном отворялись и, как рты, глотали людей, которые сновали у подъезда. Людей было много, часто
к подъезду
подбегали и
лошади, но собак не было видно.
Дорога наша
подбежала к реке и прижалась
к береговым утесам. Место было угрюмое и тесное, справа отвесный берег закрыл нас от метели. Отдаленный гул слышался только на далеких вершинах, а здесь было тихо и тепло. Зато тьма лежала так густо, что я едва различал впереди мою белую собаку.
Лошади осторожно ступали по щебню…
Несмотря на то, что все окна были занесены снегом, я чувствовал, что день стал светлее вчерашнего. У дверей лаяла собака, и, когда, наскоро надев валенки, я впустил ее, она радостно
подбежала к постели и, положив на край холодную морду, глядела на меня с ласковым достоинством, как будто напоминая, что и она разыскивала со мною
лошадь, которая теперь ржала на дворе, привязанная в наказание
к столбу…
— Еще бы! Едем верхами! Коли нужно — сбить народ в Заводном. Иван Захарыч, вашими
лошадьми я распоряжусь… А вас не приглашаю… Александра Ивановна, прощайте! — Он
подбежал к ней и пожал ей только руку. — Не беспокойтесь! Может, там и ночевать придется.
На середине дороги Николай дал подержать
лошадей кучеру, на минутку
подбежал к саням Наташи и стал на отвод.